Андрей Мягков В Этой Роли

И, конечно же, возвращение это на круги своя ударит по сердцу. «Никогда не возвращайся в старые места»,-наказывал поэт Геннадий Шаликов, соавтор Хуциева по сценарию «Мне двадцать лет».

Ностальгия, ностальгия... Слово-то больно модное, чтобы воплотить чувства, разбуженные проходами нового хуциевского героя по старой Москве. Рузские ворота, Молчанова, оазисы старых домов в каре новостроек... Тесть, однако, приехал откуда-то с юга, а так видеть и переживать Москву может только влюбленный в свой город коренной московский уроженец. Уж не «Альтер эго» автора этот отставной доктор Алексей Борисович в замечательном исполнении Ростислава Плятта? Ведь 75-летний герой не просто идет маршрутом прежних хуциевских героев -он еще обходит его, Хуциева, заповедную поэтическую территорию. И это очень важно в художественной системе фильма, в названии которого -«Послесловие» -читается еще и потаенный смысл, связанный с главной темой Марена Хуциева, темой духовного наследства. Сегодня, в восьмидесятых, договаривается то, о чем впервые заговорили в шестидесятых.

Не забудем, однако, и фабульный смысл названия, связанный с другим героем фильма -Владимиром Сергеевичем.

Андрей Мягков в этой роли снайперски играет человека за сорок, который тем не менее смотрится молодо, по-юношески, и никаких особых примет решительно не имеет. И куртка на нем, какую носит каждый десятый мужчина в Москве, претендующий на спортивность и современность. Именно он -ровесник тех хуциевских героев, о которых яростно спорили каких-нибудь двадцать лет назад. Но Владимир Сергеевич никогда не хаживал теми лирическими тропами, на которые так тянет его старого тестя. Так что старая Москва в «Послесловии» -больше, чем любимое место прогулок заезжего провинциала. Это образ духовной родины, знак тайного родства героя и автора, знак несовпадения тестя и зятя.

Они и впрямь не могут попасть в тон. Тесть блистает эрудицией, сыплет цитатами из классиков. Зять никак не может «врубиться» в этот «поток сознания», где размышления о букете рижского хлеба следуют за маленькой лекцией о сухих винах и плавно перетекают в разговор о судьбах мира: «Кто, если не вы?»