История Алеси

Эта линия в сюжете дана пунктирно, не развернута, но показанного достаточно, чтобы понять Митины искания, проникнуться ими, почувствовать поэтический склад этой души. Митя еще предстоит самому себе, он весь -обещание.

Но у главного героя есть в фильме еще одна функция. Он нужен режиссеру как рефлектирующее начало, способное преобразить деревенское житье изнутри (участник) и со стороны (очевидец). Его сомнения, душевная смута, предчувствие перемен создают близкий современному мышлению «коммуникативный канал», через который легче осуществить связь между зрителем и экраном.

Назначение героя в фильме легко проясняется в сравнении с романом, где Митя -второплановый персонаж, а в центре повествования -Алеся, местная леди Макбет.

Режиссер сделал рокировку, расставил действующих лиц и события вокруг фигуры Поэта. Из многофигурной композиции романа выделил лишь несколько персонажей -семью Корсаков и Бронислава Литовара.

«Правда образа и обобщения добываются из самого обыденного, бытового, точного и очень конкретного материала»,-сказал В. Рыбаре в интервью минской газете «Знамя юности» (1983, 29 июня). Свою декларацию он реализовал в картине, погрузив актеров в фактуры такой натуральности, что их неиримелькавшиеся лица смотрятся как неактерские. Даже Стефания Станюта (Мондрыха), даже Павел Кормунин (Ладимся) -известные исполнители, знакомые по многим ролям, кажутся в «Чужой вотчине» натуральными деревенскими типажами.

Деревня живет заведенным ходом, но в обрывках фраз, даже в шутках то и дело звучат три слова: «война», «земля», «большевики». Большевиков ждут, на большевиков надеются. Однако старый Корсак, отец Мити, твердо говорит: «Теперешний человек без войны не живет». Оптимист Литавра поучает Митю: «Жить надо -как набежит». Ну, а Алеся, та, по словам Мити, больна любовью, и ничто, кроме Ямполя, ей в голову не идет. Только вот земля...

История Алеси (Наталья Бражников) рассказана подробней, чем другие. В любовной драме проступают все уродства жизни белорусского крестьянства, для которого вопрос землевладения был поистине роковым. Ведь и большой надел давал мизер: топи, болота, камни. Землю мерили на кочки. Впрочем, об этом замечательно рассказано в фильме В. Турова «Люди на болоте» по роману И. Дележа «Полесска хроника». Так внезапно стыкуются две белорусские картины, резко индивидуальные по художественному облику, а к ним примыкает последняя повесть В. Быкова «Знак беды» -тоже про крестьянскую долю и тоже про войну...