Этим Ощущением Фильм

Появление «Чужой вотчины» говорит о том, что процесс продолжается, что «субъективная эпопея» не случайность в нашем кино, но симптом, каким обнаруживает себя свойство души современного художника, имеющего в анамнезе две мировые войны. «Не взрастили ли две мировые войны слабые ростки обновленного «шестого» чувства -чувства природы и чувства истории? Ощущения настоящего как динамического момента встречи будущего с прошедшим?» -пишет М. Туровская

Этим ощущением фильм Валерия Рыбарева буквально пронизан. Режиссер не включил в картину документальные кадры -испытанную краску исторического колорита. Фабульные события скромны и не претендуют быть хроникой времен начала второй мировой войны. Главное происходит за кадром и на экране показано отраженно, как в том, скажем, эпизоде, где героиня, услышав про вторжение Гитлера в Чехословакию, даже не заметит, что оперлась рукой на газетную полосу, на которой красуются портреты фюрера и Бекеша. «Войны приходят и уходят, а людям жить надо»,-беспечно скажет она. В другой раз Митя прочитает вслух про оккупацию Албании, и опять его сестра успокоится, узнав, что эта самая Албания далеко от их деревни. Эти акценты словно для того и нужны режиссеру, чтобы опровергать их всей образной системой киноповествования: фильм построен на контрасте бытового и глобального. Человечество вступает в эпоху тотальной войны и тотальных катаклизмов, а Митина сестра Алеся озабочена тем, чтоб мыши жито не сточили...

Митя Корсак (Андрей Дружки) центрует события сюжета. Участвует в них, но на свой лад. Мы не увидим его на гумне, как Алесю, глухонемую Веку, батраков Ямполя и Ладимера. Не ходит он и к пану Давыдовскому на железнодорожную станцию, где зимой деревенские мужики подрабатывают поденщиной.

Митина работа состоит в том, что он «ищет свою Беларусь», как презрительно скажет о нем полицейский в участке, куда его вызовут по подозрению в опасных для власти связях. Несколько раз мы увидим героя в обществе рабочего Цирика, оппозиционно настроенного к польским властям, а может быть, даже большевика-подпольщика. В последний раз они встретятся в финале и лишь прощально посмотрят друг на друга: Царек будет стоять в проеме пульмановского вагона рядом с другим, наголо обритым арестантом.