Этой Драматичнейшей Сцены

Расставшись с Тамарой, неловко пытаясь прикрыть отчаяние спасительной бравадой -чем хуже, тем лучше! -Ильин «гуляет». Проще говоря, заливает горе. А душа его мучительно просит исповеди; он готов открыть сокровенное первому встречному, хотя бы своему соседу по столу, молоденькому лейтенанту -пусть тот слушает Ильина без всякого интереса. И тут выясняется, что он забыл, безнадежно забыл любимую песню военных лет.

И вот он ходит от столика к столику, уже в сильном хмелю, жалкий со своим церемонным «я прошу прощения», и просит подсказать ему песню. Но песни, что они пели на фронте всем взводом, никто не знает -ни юный лейтенант, ни его ровесники с «гражданки», ни даже сверстник Ильина морской офицер.

Этой драматичнейшей сцены, где герой проходит пик душевной неустроенности и одиночества, в пьесе нет В характере того времени, с его атмосферой братания и душевного раскрепощения, естественней другое. Ильину должны были подсказать песню или даже подхватить ее. Ведущая мелодия времени -гармоничная мелодия «Весны на Заречной улице» с ее светлой верой в то, что «весна придет». Герой Любушина носит в душе прямо противоположное, дисгармонию: «не для меня придет весна». Только это он и запомнил из той забытой песни.

Но в том-то и дело, что режиссер, так придирчиво воссоздающий вещный мир той поры, не ставил своей целью воссоздать ее психологию с той же мерой точности. Здесь он свободен и свободны актеры, не стиснутые рамками ретро задачи. Они не стилизуют свою игру, а играют в сегодняшних представлениях о правде чувств в искусстве. Эти представления за двадцать лет изменились. Режиссер присваивает персонажам конца 50-х годов сложность сегодняшних психологических и поведенческих моделей. Такая трансплантация воспринимается совершенно естественно, ибо опыт современного зрителя настоян на «Журавлях», «Калине красной» и на десятках других картин, где человек предстал во всей сложности и непредсказуемости, где он был воспет в героическом деянии, понят и оплакан в трагической вине. И отзвук Дукшинской интонации, мироощущения Дукшинского героя в образе Ильина -не спонтанная ли это проекция сегодняшнего опыта авторов на литературный материал двадцатилетней давности?