Вопрос экспериментатора

В то время, когда проводилась беседа, Шурик не имел никаких общественных поручений (он, впрочем, вообще никогда не имел их). Объясняет он это тем, что «еще не проводили собрания и никого не выбирали, а когда давно выбирали, я плохо себя вел и меня нельзя было выбрать».

На вопрос экспериментатора, как он сейчас себя ведет, он отвечает: «Теперь веду себя получше».

Эксп. А выбрать тебя можно?

Шурик. Не знаю.

Эксп. А выберут тебя ребята?

Шурик. Не знаю.

Эксп. А как ты думаешь?

Шурик. Не знаю, может, и нет.

Эксп. А хочется тебе?

Шурик. Вообще-то хочется, нет, не очень.

Эксп. А ты получше себя сейчас веди, может быть, тебя тогда и выберут кем-нибудь, хоть звеньевым или старостой.

Шурик. Нет, не выберут, наверное.

Эксп. А ты огорчишься, если тебя не выберут?

Шурик. Нет, чего там, мне и так хорошо.

Эксп. А все-таки будет обидно, других выберут, а тебя нет?

Шурик. Чего обижаться? Я не так уж хочу.

Мы видим, что, с одной стороны, Шурик спокойно и охотно говорит на тему об общественных обязанностях, он правильно оценивает отношение товарищей к нему в этом вопросе, в беседе нет ни умолчаний, ни неадекватности. С другой стороны, многие его высказывания в разных беседах в ответ на косвенный, а не прямой вопрос свидетельствуют о том, что для Шурика хотя и желательно, но не очень важно иметь общественное поручение.

О том, что с отсутствием общественного поручения у Шурика не связывается неприятных аффективных переживаний, говорят и данные, полученные в эксперименте с олимпиадой. Он хочет пойти на олимпиаду, но опасается, сможет ли справиться с этой обязанностью, не пропустит ли чего-нибудь. «Лучше уж меня не надо посылать, а то еще не все сделаю». Обычно дети, аффективно переживающие непризнание товарищами их общественных умений, тоже отказываются пойти на соответствующую олимпиаду, но мотивируют отказ либо нежеланием пойти, либо тем, что неинтересно, что им некогда и т.д. Откровенное сомнение в своих возможностях в такой ответственной ситуации говорит о том, что ребенку нечего здесь скрывать от самого себя, потому что нет у него, очевидно, в этой области особых притязаний и его самооценка совпадает с его возможностями.

Итак, на основании изложенных материалов можно предположить, что у Шурика аффективные переживания возникают в связи с его положением в коллективе, причем в основном они связаны с его взаимоотношениями с товарищами. Следовательно, можно думать, что в этой области не удовлетворены потребности, имеющие для мальчика очень большое значение и порождающие у него более высокие притязания, чем те, которые он в состоянии удовлетворить.

* * *

Шурик учится в общем плохо. Хотя во всех четвертях, за редким исключением, он получает удовлетворительные отметки, у него много текущих «двоек». Правда, I и II четверти IV класса были для него более удачными, потому что по истории и природоведению он получил хорошие оценки. Но русский и арифметика оставались в том же положении. Анализ учебной деятельности Шурика, его сообразительности, способностей, способов и приемов учебной работы, с одной стороны, и отношения к учению, прилежания, умения трудиться — с другой, показали, что основная причина недостаточно высокой успеваемости заключается в его неумении трудиться, в нежелании и неумении совершить трудовое усилие, преодолевать трудности, т.е. в данном случае мы имеем дело с тем, что обычно называют ленью в учении.

Естественно, что в III и тем более IV классе к этому прибавились еще и пробелы в знаниях по арифметике и русскому языку: он делает много ошибок в письме, не знает грамматических правил, в счете тоже ошибается, но нетрудные арифметические задачи, не требующие сложных вычислений, иногда решает удовлетворительно. Если не понимает материала, пытается зазубрить его, но из-за нежелания и неумения трудиться урок часто остается невыученным. При объяснении учителей он с трудом схватывает новый материал, иногда требуется объяснить его несколько раз, для того чтобы мальчик понял. Он плохо развит, мало знает.

← Воспитание