Признание Режиссера Проясняет

В разности отношения к двум своим героям -к Сотникову и Етрухиной из «Крыльев», а они похожи, это люди одной максималистской породы да и к тому же одного поколения, угадывается некий духовный поворот в самой Л. Шепитько. В «Крыльях» у нее еще не было потребности испытать себя, свои собственные духовные ресурсы -не отсюда ли не снятая даже мажорным финалом нотка сторонней снисходительности по отношению к героине? Режиссер ее понимал, но не сострадал ей: то было холодноватое, отчужденное сочувствие человека, с которым ничего подобного случиться не может. В «Восхождении» в каждом кадре ощущается готовность и необходимость поставить себя на место героя, воплотиться в нем. Вот что вносит в фильм личную интонацию -интонацию исповеди.

Однако помимо внутреннего, угадываемого существует еще и внешний посыл, сформулированный самим режиссером в интервью корреспонденту журнала «Искусство кино» Л. Карахану (см. «Искусство кино», 1976, № 10). «Мы обязаны встряхнуть погрузившихся в сон, говорила Л. Шепитько. Тех, кто всегда готов плакать от смеха, потому что это очищает легкие, но разучился плакать от сострадания, от того, что вот сейчас перед нами раскрылась на экране какая-то важнейшая для человека истина. А ведь нравственное потрясение не легкие очищает -душу».

Итак, установка на потрясение. Она осознана и заявлена как цель. По крайней мере, одна из целей. Это свидетельство важно: оно проливает свет на многие вопросы, которые неизбежно встают перед тобой, едва проходит шок первого впечатления. Становится понятным, например, почему от картины, исполненной столь высокого пафоса, порой сквозит холодком вивисекции.

Признание режиссера проясняет и один, сначала неуловимый, перекос в сюжетной коллизии фильма по отношению к повести. Казалось бы, здесь все один к одному: и тут и там личность перед выбором, в пограничной ситуации между жизнью и смертью. Но режиссер меняет ударения, и силовое поле фильма постепенно смещается от Быковской темы выбора к более универсальной теме «человек и обстоятельства». В повести эта тема жила как бы «за кадром». А в «кадре» были два характера, две судьбы, за которыми мы следили неотступно и неотрывно, вникая в поступки и в мотивы этих поступков. Шел процесс выбора.