Иван Лапшин -Центр Композиции

Ну, а когда трое -Лапшин, Окошки и Занадворов в яркий зимний день идут по парку в глубь кадра, невольно подстраиваясь в ногу, невольно обнаруживая военную выправку, их сильные спины, взятые крупно, кажутся беззащитными. Пристрелянными мишенями.

Не поручусь, что режиссер добивался здесь именно такого обертона -как в эпизоде ранения Ханина вряд ли ставил себе задачей создать образ безоружной духовности, отважно вышедшей на поединок со злом. Но мои ассоциации -все-таки не плод разгулявшегося воображения критика. В художественном мире, где автор контролирует каждый клочок кино текста, ничего не бывает «просто так». Каждый план, каждый ракурс, каждая мелочь сопряжены с замыслом, с концепцией. В «Лапшине» нет ничего случайного и ничего служебного, втянутого в кадр в качестве сюжетной подпорки.

Иван Лапшин -центр композиции. Все действующие лица связаны с Лапшиным и познаются через отношения с ним, но каждый ведет свою партию, обладает своим суверенным голосом. Персонажи окружения художественно автономны.

Ханин представляет, так сказать, «интеллигентскую прослойку». Без Ханина картина была бы менее правдивой, взятый в ней срез общества, характер отношений того времени не был бы достаточно полным и достоверным.

У писателя Ханина и профессионального революционера Лапшина простые и прочные отношения, какими бывают связаны люди одной веры, одной идеи. Их мужская дружба испытывается на истинность, когда холостяк Лапшин влюбляется в актрису местного драмтеатра Наташу Адашеву. В момент объяснения Наташа признается, что безнадежно любит недавно овдовевшего Ханина. Проблему любовной тоски и ревности Лапшин решает по-своему. Он выходит на кухню, где в тазу кипит белье, и сует руку в кипяток. Прямо как толстовский отец Сергий, усмиривший плоть отрубанием пальца.

Прощаясь перед отъездом, Ханин, разгадавший тайну друга, скажет: «Иногда я думаю, что ты из железа». Но и Ханин -тоже из железа. Внезапная смерть любимой жены ошеломила его, он даже пытался покончить счеты с жизнью -не получилось: Ханин не умел обращаться с оружием. После этой неудавшейся попытки он ничем больше не обнаружит своей боли.